Добрый день, дорогие читательницы!
Скоро исполнится четыре года с момента написания моего первого поста на данном ресурсе и мне бы хотелось отметить эту дату запуском новой рубрики под названием " Кино и стиль". Эта рубрика будет регулярной, то есть посты будут выходить в конкретные даты один либо два раза в месяц. Некоторые фильмы сложно поместить в рамки одного поста и так как данная рубрика в основном является инициативой читателей, предлагаю решить вопрос периодичности совместно в виде опроса в конце поста. Кроме того, можно предлагать темы будущих постов, пожалуй, кроме фильмов ужасов ( автор смотрит эту категорию фильмов очень избирательно) и комиксов. Этот выпуск пилотный и публикуется вне графика. Информация о дате следующей публикации в конце поста.
Выбирая тему первой публикации, я думала о фильме, который, на мой взгляд, способен привлечь внимание большинства читательниц. В итоге я выбрала ленту, которую уже можно считать классикой. Мой первый пост в рубрике «Кино и стиль» будет посвящён французскому фильму-опере «Шербурские зонтики».
Итак, прошу под кат.
О музыкальной мелодраме «Шербурские зонтики» (" Les parapluies de Cherbourg") написано немало, но он по-прежнему привлекает внимание не только зрителей, но и модных изданий, особенно, если речь заходит о стиле 60-х годов прошлого века.Несмотря на растиражированность фильма, думаю, будет интересно вспомнить сюжет, характеры и атмосферу. Стоит сразу отметить, что автор не стремится выступать кинокритиком, содержание поста относительно сюжета и характеристик персонажей — это личное мнение.
Режиссером фильма выступил представитель «Новой волны» режиссёр и сценарист Жак Деми («Лола», «Ослиная шкура», «Девушки из Рошфора»). Самым известным фильмом режиссера можно считать именно фильм-оперу (мюзикл) «Шербурские зонтики».
Творчество Жака Деми можно отнести к направлению, которое вошло в историю кинематографа как «Новая волна».
Напомню, что «Новая волна» ( «Nouvelle Vague») — это направление во французском кинематографе конца 50-х — 60-х годов XX века. Прежде всего этот период определяется отказом от привычных устоявшихся представлений о кинопроизводстве и тематике фильмов. Деятели «Nouvelle Vague» стремились к непредсказуемым поворотам сюжета и освещению современных реалий жизни. Особое внимание режиссёры уделяли повседневности и актуальным событиям, в том числе военным. Яркими представителями «Новой волны» можно считать кинорежиссёров Жана-Люка Годара, Франсуа Трюффо (Жак Деми называл Франсуа Трюффо своим наставником и учителем), Клода Лелуша и т.д. Среди актёров и представителями этого направления были Джин Сиберг, Анук Эме, Жан-Поль Бельмондо и многие другие.
Как и другим фильмам периода «Новой волны» «Шербурским зонтикам» присущ ряд характерных черт:
- Нетрадиционные приёмы, используемые режиссером и членами съёмочной группы;
- Внимание к повседневности и бытовым ситуациям;
- Актуальные события служат фоном для сюжета кинофильма.
Самой яркой особенностью фильма стало то, что в фильме нет ни одной разговорной строки: все диалоги, все даже самые короткие фразы персонажи произносят нараспев. Фактически это был эксперимент, получивший название «film chante», который позволил Жаку Деми стереть границы между двумя, казалось бы несовместимыми, формами искусства: оперой и кино.
«Когда в жизни людей случается что-то особенное, они поют, верно? Заставить их петь на экране, даже когда вроде бы ничего особенного не происходит, значило подчеркнуть важность, уникальность каждого момента прожитой жизни, каждого шага, вздоха… Многие спрашивали меня, когда посмотрели картину, действительно ли там поют от начала до конца. Дело в том, что к концу фильма они просто перестали осознавать, поют в нём или говорят, музыка стала естественным средством связи»
Режиссер Жак Деми о фильме «Шербурские зонтики».
При этом режиссёр сразу же пресекает любые мысли о том, что его идея — это попытка угнаться за модой на оперетту или мюзикл:
«Я ничего не беру из американского мюзикла и французской оперетты. Все диалоги поются и написаны белым стихом. Режиссуру определяет музыка, её ритм, он же задаёт характер движения камеры и актеров, но всё это будет находиться в очень тесном контакте с повседневностью»
Жак Деми о фильме " Шербурские зонтики".
Кроме того, при создании фильма Жак Деми взял на себя роль не только режиссера, но и сценариста, единолично написав весь сценарий. Это также было необычно, так как для музыкальных фильмов сценарии обычно создаёт группа из нескольких сценаристов, каждый из которых отвечает за свою часть работы, например, диалоги, сюжетная линия или музыкальные номера.Структура фильма также сходна с оперой: действие разделено на три акта — " Le Départ" («Отъезд») «L'Absence» («Разлука») и «Le Retour» («Возвращение»).
Автором музыки к фильму стал прославленный французский композитор Мишель Легран.
Жак Деми предложил мне проект «Верность, или Шербурские зонтики». Мы решили сделать мюзикл, заперлись у меня дома и начали сочинять песни. Сначала мы считали, что это обычный мюзикл, в котором диалоги проговаривают, а песни поют. Через десять дней мы поняли, что ничего не выйдет. Нас всё время смущали переходы от диалогов к музыке и наоборот. Я начал сомневаться в нашей затее. Жак тоже. Мы расстались на несколько месяцев, а потом Жак позвонил мне и сказал: «Если нам не нравятся стыки музыки и диалогов, давай сделаем без стыков — пусть поют и диалоги, и песни!»
Мишель Легран о работе над фильмом «Шербурские зонтики»
Учитывая, что музыка занимает в фильме основное место, Жак Деми предполагал составить каст из профессиональных исполнителей. Роль главной героини должна была исполнить певица Изабель Обре. Однако, незадолго до начала съемок певица попала в автокатастрофу и была вынуждена отказалась от проекта по состоянию здоровья. Тогда кинорежиссер Роже Вадим представил Жаку Деми начинающую актрису и свою фактическую жену Катрин Денёв.
Девушка отлично подходила на роль (не обошлось без бьюти-трансформаций, так как внешность актрисы изначально не впечатлила Жака Деми), но петь она категорически не умела, поэтому Жак Деми решился использовать дубляж. В фильме партии за героиню Денёв исполняют певица Даниэль Ликари и певица Кристин Легран (сестра Мишеля Леграна. Она же исполнила в фильме партии мадам Эмери, матери главной героини). Партнером Катрин Денёв по фильму стал итальянский актер Нино Костельнуово (его партии в фильме исполнял композитор Жозе Бартель).
Ещё одной особенностью фильма является колористика. " Шербурские зонтики" — это первый цветной фильм Жака Деми. В результате мир, созданный декоратором Бернар Эвен и художницей по костюмам Жаклин Моро,поражает своей яркостью и интенсивностью оттенков. Съёмки фильма проходили в Нормандии, в городе Шербур и за это время стены домов, попадавших в кадр, перекрашивали несколько раз.
Цвет словно становится ещё одним действующим лицом фильма и передаёт настроение каждой сцены и героев также объёмно, как музыка. Цвет дополняет сюжет, который, в принципе, очень простой и даже банальный.
Я напомню основные вехи сюжета фильма, по ходу рассматривая цветовые решения и образы героев.
Семнадцатилетняя главная героиня, Женевьев Эмери, живёт в провинциальном городе Шербур, на северо-западе Франции. На протяжении всего фильма создаётся навязчивое ощущение, что девушка особо ничем не занята. Её мать, мадам Эмери, держит небольшой магазинчик, в котором продает зонтики. Женевьев влюблена в двадцатилетнего автомеханика Гийома (Ги) Фуше, однако, боится рассказать матери о своём увлечении.
Женевьев — милая юная девушка. Мадам Эмери (её роль исполняет актриса Анн Вернон, которую озвучила Кристин Легран) в одной из сцен описала дочь, как "… не красавица, но и не дурнушка". Яркие оттенки, светлые локоны, почти детская причёска «мальвинка» с бантиком и нежный едва незаметный макияж подчеркивают наивность, непосредственность и юность Женевьев Эмери. В первом кадре, который знакомит зрителя с героиней, Женевьев появляется в жёлтой кофточке. Рассматривать колористику фильма интересно и с точки зрения значения цветов. Как известно, каждый цвет имеет множество различных значений. Традиционно жёлтый цвет ассоциируется с солнцем и радостью жизни, однако, с точки зрения психологии, может рассматриваться и как символ легкомысленности. В сцене когда главные герои впервые вместе предстают перед зрителями много жёлтых пятен: жёлтые дождевики прохожих, жёлтый велосипед Ги и, наконец, жёлтая кофточка Женевьев. Всё указывает зрителю на счастье и беззаботность. Чёрная ленточка в волосах девушки — здесь лишь деталь, которая пока не предвещает ничего трагичного, хотя на неё всё же стоит обратить внимание.
Женевьев, придумав для матери историю с подружкой, отправляется с Ги в театр, а затем на танцы. В этом эпизоде на девушке очаровательный наряд розово-персикового оттенка, максимально подчеркивающий её расцветающую женственность и мечтательность. Молодые люди вслух мечтают о будущей совместной жизни, обсуждают имена будущих детей.
Женевьев мило кокетничает, напрашиваясь на комплименты от любимого. Всё это создает для зрителя идиллическую картину первой любви. Розовый оттенок чаще всего ассоциируют с влюблённостью.
Кроме того, розовый цвет может означать зарождение новой жизни и в данном случае в сцене можно усмотреть тонкий намёк на дальнейшее развитие сюжета.
Интересно, что и в последующих сценах розовый цвет в различных оттенках доминирует, обстановка словно «подпевает» главной героине, поддерживает её и транслирует зрителю её чувства. Женевьев объясняется с матерью и, ожидаемо, мадам Эмери оказалась не в восторге от выбора дочери. Дела в магазине идут не слишком хорошо и, естественно, мадам Эмери надеялась, что юная Женевьев сможет составить более выгодную партию, чем простой автомеханик. Ненадолго оставим Женевьев и обратимся к Ги. Молодой человек, судя по всему, сирота. Он живёт в маленькой квартирке со своей крёстной, тётушкой Элиз, которая часто болеет. Квартира Ги выдержана в голубых, синих, зелёных тонах. Выбранные цвета символизируют гармонию и стабильность, указывая на взаимопонимание, которое царит между Ги и его родственницей. Примечательно, что кровать тетушки не только занимает фактически центральное место в обстановке, указывая на значимость этого персонажа для Ги, но и окружена тяжёлым красным балдахином. Красный цвет — символ жизни — поддерживает силы больной женщины.Тетушку Элиз посещает молодая сиделка Мадлен. Девушка мила, скромна и явно симпатизирует молодому человеку, но Гийом видит в ней только хорошую знакомую.
Цветом Мадлен стал глубокий зелёный оттенок, который не только удачно вписывается в общую атмосферу, но и передают зрителю скрытую характеристику героини — её постоянство, целомудрие и надежду на взаимность.
Вернёмся к основному сюжету.В какой-то момент создается впечатление, что главные герои фильма смогут быть вместе и прожить счастливую совместную жизнь. Мадам Эмери, казалось бы, смирилась с выбором Женевьев и поддержала её. По крайней мере, мать и дочь мирно обсуждали перспективу замужества девушки. Но обстоятельства складываются таким образом, что в повествовании появляются новые персонажи. Дела магазина идут из рук вон плохо и очередной счёт ставит мадам Эмери на грань банкротства. После некоторых сомнений и сожалений женщина решает продать свои украшения ( «Тогда я буду чувствовать себя совсем раздетой»).
В момент принятия решения на мадам красный костюм, указывающий на решимость. Тот же оттенок использован в оформлении комнаты мадам Эмери, которая появляется в кадре всего на несколько секунд в этом эпизоде.
В сцене посещения ювелирного магазина героиня Анн Вернон продемонстрировала один из самых интересных образов. Сочетание жёлтого и чёрного выглядит очень элегантно и актуально и по сей день. Чёрная шляпка с вуалью, длинные чёрные перчатки, клатч и туфли не только создают баланс с ярким оттенком пальто, но и указывают на сложное, бедственное положение, в котором оказалась героиня. В жёлтом оттенке пальто угадывается ещё одно значение этого цвета, о котором уже вскользь упоминалось выше, а именно надежда на успешное разрешение ситуации.
Женевьев в этой сцене предстает в практически total white образе (под пальто можно заменить юбку нежно-голубого оттенка).Таким образом, мадам Эмери явно стремится продемонстрировать окружающим чистоту и невинность своей дочери. Фасон пальто в молочном оттенке напоминает розово-персиковое пальто Женевьев, о котором речь шла выше.
В ювелирном магазине дамы знакомятся с молодым перспективным ювелиром Роланом Кассаром, который берётся реализовать украшения мадам Эмери самым выгодным для её образом. Женщина приглашает импозантного молодого человека посетить её магазин. Примечательно, что Ролан Кассар появляется в кадре ещё в первые минуты фильма, но можно поспорить, что большинство зрителей этого не замечают. Когда Ги в конце рабочего дня спешит покинуть автомастерскую, чтобы отправиться на свидание с возлюбленной, месье Обен, хозяин мастерской, просит его посмотреть ещё один, только что подъехавший автомобиль, но Ги передает работу другому механику. Автомобиль принадлежал Роллану Касару.
С этого момента Ролан Кассар фактически захватил воображение мадам Эмери. С одной стороны, её мучают сомнения, не аферист ли этот человек, что вполне понятно, ведь никто ничего о нём не знает. С другой стороны, этот человек ей симпатичен и ей очень хочется, чтобы дочь разделила и её чувства и её сомнения. На этом фоне разыгрывается ссора между матерью и дочерью. Мадам Эмери в слезах и розовом костюме остается ждать Ролана Кассара к чаю, а юная Женевьев убегает на встречу к Ги.
Пока хозяйка магазина зонтиков беседует с ювелиром, в жизни Женевьевы разыгрывается самый драматичный момент. Ги сообщает возлюбленной, что получил повестку в армию и скорее всего его отправят в Алжир.
В этой сцене Женевьев выбирает наряд в голубом оттенке — цвете верности. Её наряд и шарф перекликаются с рубашкой Ги. Она дает понять, не только словами, но и всем своим видом, что будет ждать любимого всю свою жизнь. Ги приводит Женевьев к себе и холодный синий оттенок в его комнате усиливает печаль героев и надвигающееся одиночество. Ещё одна интерпретация оттенка — скорбь и печаль.
После шокирующего известия Женевьев возвращается домой и сталкивается с непониманием матери. Мадам Эмери вроде бы понимает горе дочери, но стремится обесценить её чувства, говоря, что «от любви умирают только в кино» и девушка успеет забыть свою любовь за долгие два года.
В разговоре героинь, конечно же, опять всплывает личность Ролана Кассара, но Женевьев отвергает любые попытки матери направить её на общение с молодым ювелиром.
На следующий день Женевьев ждет Ги у парадной, чтобы провести с ним последние часы перед разлукой. Образ одинокой девушки, ждущей своего возлюбленного, чтобы проводить его на вокзал, очень трогательный. Женевьев вновь в том же наряде.
В отличии от Женевьев, Мадлен, которая оказывается в квартире в момент прощания Ги с тетушкой, не клянётся в вечной любви и говорит о своих чувствах только нежно-розовым нарядом.
Сцена расставания главных героев, пожалуй, самая узнаваемая в фильме, как, впрочем, и музыкальная композиция, которая претерпела множество интерпретаций. Стоит отметить, что это одна из немногих композиций, которые хороши как в оригинале, так и в переводе (на русском языке арию исполняла Людмила Сенчина и другие).
Так завершается первая часть фильма «Шербурские зонтики».
Продолжение темы в следующем посте. Следующая публикация 3 июля.
Спасибо, что прочли мой пост, надеюсь, вам было интересно.
Комментарии
На самом деле мне как автору очень хотелось бы, чтобы рубрика сохранилась и выжила.
Это бывает очень интересно, особенно, когда смотришь фильмы, выпущенные 25 и более лет назад… прямо как машина времени, что-то вспоминается, что-то видела…
хотя с точки зрения стиля и одежды мне с Катрин Денев больше запомнилась «Дневная красавица» — там совсем другая героиня, другое настроение, но наряды — загляденье) причем они там сущность героини не подчеркивают, как здесь, а наоборот — скрывают, маскируют; очень интересный прием.
Пы.Сы. Юлия, вы меня простите, но это все-таки мюзикл, никак не опера…
Не нужно просить у меня прощения, по современным меркам фильм, да, привычнее определить как мюзикл, но авторы фильма определяют его все же как оперу, поэтому в данном случае и то и другое уместно)))
одна актриса, один временной период (сняты с разницей в полгода), одни тенденции в моде… а впечатление разное.
И мнение и видение читателя вовсе не должно совпадать с мнением редакции и, тем более, автора…