Две стороны одной Habanita Eau de Parfum Molinard

Habanita Eau de Parfum Molinard — это аромат для женщин, принадлежит к группе ароматов восточные. Выпущен в 2012.
Верхние ноты: Герань, Мастиковое дерево и Петитгрейн;
Ноты сердца: Ветивер, Жасмин, Иланг-иланг, Белый кедр, Мускатный орех, Гелиотроп, Таифская роза и Мимоза;
Ноты базы: Мускус, Сандал, Пачули, Дубовый мох, Амбра и Ваниль.

Долгий рассказ о двух запахах в одном — под катом.

Уж сколько слов было сказано о двойственности женской натуры! Слияние двух противоположных сторон натуры делает носительницу будто бы ещё прекраснее, ещё загадочнее и желаннее.
Казалось бы, подобное поведение парфюма тоже должно если не привлекать, то хотя бы заинтриговывать покупателя. Но только в том случае, если всё свои волшебно-контрастные метаморфозы духи совершают на коже обладательницы. Только порой выходит всё как в сказках: повернулась ко мне избушка задом, а к лесу передом…

Познакомились мы с Хабанитой ещё в начале марта. С винтажной версией я знакома не была, но знала, что версия 2012-го года самостоятельна и даже не претендует на идентичность состава с Хабанитой года 1921-го. Нанесла на блоттер, попробовала, была в неподдельном восторге. Дома, в течение суток, возвращалась к подписанной бумажной полоске вновь и вновь. Аромат определенно выбился в лидеры, и в конце недели я твердо решила попробовать его на коже. Воодушевленная, предвкушающая удовольствие и вероятнейшую покупку сразу 75 мл, я нанесла одну порцию на запястье, с улыбкой сельского дурачка поднесла руку к носу и скорчила рожицу, недостойную настоящей леди.
А это точно она?
А откуда здесь столько ненавистной мне ванили?
Где был мой нос, когда я восторгалась этим?
Не поверив самой себе, я нанесла аромат вновь на блоттер и принялась с остервенением сравнивать запах с кожи и с бумаги. Никакой ошибки не было: именно Хабанитой я восхищалась дома. Кто же мог знать, что на мне она так переменится!
В тот вечер я купила совершенно другой парфюм, но добрый консультант отсыпал мне ворох пробников Хабаниты, посоветовав разносить, как следует, в разных условиях. Может, избушка все-таки повернется ко мне передом.
Забегая вперед, скажу: не повернулась. Но я честно тестила её почти два месяца, и теперь расскажу вам о двух крайностях этой инфернальницы.

Блоттер
Перво-наперво вспоминается Волошин: «Клубы огня, мятущийся пожар, вселенских бурь блуждающие светы...». Не разглядеть ничего за плотной завесой, хочется поскорее найти просвет и выбежать из ловушки на свежий воздух. В легких не хватает кислорода и начинается паника. Но ноги будто ватные, подкашиваются колени, закатываются глаза, и уже чудится, что спасения нет и быть не может. Дым заполняет ноздри и спускается в желудок. Вы валитесь на землю ничком.
А потом весь дым будто схлопывается в никуда, просачивается в пространственно-временную дыру — или, быть может, это именно вы скользите между мирами и спасаетесь, будучи на волосок от гибели. Вы живы, но ни ваше тело, ни ваш разум ещё не способны это почувствовать и осознать. Вы идете по городу, шатаясь и неосознанно заворачивая все время правее. Мостовая, фонари, вывески, фонтаны и перекрестки: вы ходили здесь множество раз, но сейчас вас посещает jamais vu.
Это точно ваш город? Вы никогда здесь не были.
Это точно ваши ноги? Вы не уверены, что умеете ими шагать.
Это точно ваши глаза? Они будто видят иначе. Будто впервые в жизни настроили фокус и резкость.
Бредете наобум, выходите на проезжую часть невзирая на красный свет для пешеходов, и машины, взвизгивая тормозами и резко увиливая в сторону, лишь чудом не сбивают вас.
Идете темными переулками по бандитским окраинам, не таитесь и не оглядываетесь по сторонам. Пьяная шпана изумленно застывает, провожает вас взглядом, вперившись в вашу неестественно выпрямленную спину.
Шаг. Второй. Третий. Вы останавливаетесь, словно в землю вросли. Во всем мире на долю секунды выключают звук: цикады, сверчки, листва на ветру и гул далеких трасс присоединяются к давешнему дыму в небытие. Но почти в то же мгновение медленно и неотвратимо нарастает гул — далекий, он все ближе и ближе; настигает вас, точно скорый поезд. Наконец гул достигает своего пика, и вы понимаете, что этот звук — кровь, стремительно текущая по вашему телу. Вы, наконец, понимаете, что вы живы.
И от этого обрушившегося понимания хочется вдруг завизжать на ультразвуке и бежать сломя голову прочь. Пока не сотрутся в кровь стопы, пока не пронзит боль вашу грудь, пока окончательно не собьется дыхание — бежать, бежать и все время чувствовать эту мучительную жизнь каждой клеткой тела. Вновь падаете на асфальт, царапаете руки, сдираете нежную кожу с колен и с кончика носа. Пытаетесь отдышаться и расхохотаться одновременно.
Это еще не конец. Пока еще не конец.

Мне сложно сказать, что может дать такой эффект. Я не знаю, как пахнет мастиковое дерево; быть может, именно оно в ответе за первые кошмарные предсмертные мучения. Из заявленных нот я могла бы узнать в этом зеленовато-сладкую герань; тлеющую и дымную древесину, смолу и какие-то будто подгнившие пачули; но этого все равно мало, чтобы описать кратковременный душный ад. Чуть позже градус дымности снижается, но по-прежнему и близко нет мимозы, розы и гелиотропа в привычном, цветочно-пудровом понимании. Может быть, вкупе с сухим ветивером и уже не горелым кедром, цветы придают композиции эту зыбкость, нереальность, «сомнамбулизм», когда вполне привычные вещи вдруг предстают с совершенно незнакомого ракурса и мозг не в силах это осознать и принять. Будто в солнечный безоблачный день вдруг с неба падает пепел. Жасмина не чувствую, зато подозреваю, что именно иланг-иланг, который мною зачастую воспринимается «осью» композиции, и придает повышенную резкость «картинке». Пронзает весь этот морок, все запахи держатся и не рассыпаются прахом именно благодаря этой ноте. База у аромата тяжелая, но я не чувствую тут ни мускуса, ни амбры, и даже великая и ужасная ваниль почти молчит. Землистые пачули и дубовый мох — да, определенно, именно они отвечают за это последнее «падение» в моем восприятии. Сандал всегда немного безумен, и в то же время невероятно силен, для меня он воплощение силы духа и воли, это характер и храбрость. и я не понимаю людей, которым он кажется легким и успокаивающим.А от ванили здесь лишь призрак последнего мгновения счастья; оно столь мимолетно, что чудом не успело набить мне оскомину)

Кожа
Устали?.. Сейчас отдохнете.
Короткий всплеск герани — чуть более отчетливой, растительной, легкий цитрусовый полутон. А после, сыто улыбаясь и жмурясь от удовольствия, выкатывается ваниль. Её так много, она просто расплющивает, будто в горах обвал и камни, разогнавшись по склону, счастливо и с разбегу приземлились мне на хребет. Ваниль сладкая, но все же не съедобная. Её поддерживает мускус, который тут выдает не анималистическую, а, скорее, телесно-теплую ноту. Дымности почти нет, цветочки блёклые, увядшие, вяло и нехотя отдающие прокисшей пудрой. Сухой аромат? Скорее всего, да. Дымный? Скорее всего, нет. Монотонный и негромкий, зато не сдающий позиций часов 12-14. Иногда, отвлекаясь и не принюхиваясь, я вдруг начинаю замечать периферическим зрением «нюхом», как робко трепещут тени дымной и загадочной Хабаниты, как пытаются подсидеть ваниль и затянуть свою песнь о жизни и смерти, об их бесконечной игре в кошки-мышки. Но все потуги бесплодны — и в жару, и в холод, в дождь и сухую погоду ваниль почувствует и пресечет слабые попытки изменить баланс сил.
А ведь мне так хотелось подружиться с этим ароматом! Увы, увы, увы.

Как человек с пикникомой головного мозга, могу сходу выдать музыкальную ассоциацию. Просто один в один, они будто друг для друга созданы. Но — только для «блоттерной» версии, увы.
Ещё грязь не смыта с кожи,
Только страха больше нет.
Потому затих прохожий,
Удивленно смотрит вслед.
А движения неловки,
Будто бы из мышеловки,
Только вырвалась она.
За три слова до паденья,
За второе за рожденье,
Пей до полночи одна.

А вам встречались такие ароматы-перевертыши? Смогли исправить их звучание или смирились со строптивостью?