Кто такая Misia Sert ? *Если кто-то уже читал о жизни этой женщины и хочет узнать лишь мои впечатления об аромате, далее выделена глава, посвященная исключительно ему.
Её мать Эжени Софи, получившая анонимное письмо с неприятными фактами, облачавшими измену её мужа, тут же отправилась в «путешествие» на 9 месяце беременности по заснеженной России. Оказавшись заложницей измены своего мужа с собственной тетей, не выдержавшая предательства, она скоропостижно скончалась в первый же день нахождения в Царском селе.
Воспитанием Мизии до определенных лет занималась её бабушка, она являлась одной из ближайших подруг королевы Бельгии, местом её обитания была старинная вилла внушительных размеров. Бабушка и дедушка Мизии были музыкантами, от того она овладела нотной грамотной значительно раньше, чем азбукой.
Когда девочке исполнилось 10 лет её отец и (вспомнил-таки о дочери) и его третья супруга направили девочку в монастырь Сакре Кер, где она получала духовное воспитание. Это и стало фундаментом для её стойкого характера.
Мизия Натансон. В один прекрасный день Мизия получила приглашение на бал от самой королевы. Выбрав наряд, небесно-голубое платье из легчайшего тюля с широким поясом, она навсегда изменила свою судьбу. Увидев себя в зеркале, Мися поцеловала своё отражение.
Почерпнув прелести совсем другой жизни, Мизия, не нашедшая общий язык с сожительницей отца, занимает сумму денег у друга своего отца и отправляется в Лондон. Через некоторое время она обрела свой дом в Париже, зарабатывая на жизнь тем, что хорошо умела — уроками музыки.
Вскоре Мизия выходит замуж за своего кузена Таде Натансона, которому на тот момент было 19 лет. Наконец-таки освободившись от надзора своего отца и мачехи. Вместе супружеская пара увлеклись искусством, поселившись на улице Сент-Флорантен.
Позже Мизия, Таде и его брат Александр решили создать журнал «Ревю Бланш», это была своего рода точка отправления для новых талантов, новых идей и пути воплощения их в жизнь. Такие имена, как Тулуз-Лотрек, который был близким другом Таде, Вюйяр рисовали Мизию для обложек журнала, в то время ей отводилась лишь роль жены гения.
Toulouse-Lautrec, Henri de. La revue blanche (1896)
Никто из пришедших к ним в дом, не мог устоять перед очарованием Миси. Её выбирали прообразом героинь романов, с неё рисовали портреты, каждый последующий был не похож на предыдущий, для неё писали стихи. Она вдохновляла богемное общество, собиравшееся в их загородном доме. Многие из них были тайно влюблены в неё, а она была не прочь стать их музой.
Мися была идейным вдохновителем и сердцем «Ревю Бланш», в журнале писали о всевозможных культурных событиях Парижа. Таким образом, Мизия стала своего рода «иконой стиля» тех времен, аристократы считали за честь пригласить её к себе на прием.
Содержание журнала вскоре стало убыточным, финансы не были «коньком» Миси. Без финансовой помощи извне, журнал задыхался. И тут появился Альфред Эдвардс, основатель газеты «Матэн», вскоре Тадэ обанкротился, погряз в социалистических мечтах. Эдвардс был пленен Мисей и предложил сделку. Деньги-Мизия. История Мизия-Таде была закончена.
Jean Edouard Vuillard, Portrait of Misia and Thadée Natanson, 1890's
Мися Эдвардс. Мися стала музой для своего второго супруга, он одаривал ее бриллиантами, нарядами от кутюрье. Мися стала необыкновенно богата. Но любви к Альфреду не испытывала. Он построил специально для супруги яхту, назвав её именем. Для неё пел Карузо, а она просила его умолкнуть, слушая чаек. Высшее общество холодно встретило Мисю, она находила утешение в помощи нищим, в благотворительности. Одаривала деньгами своих друзей-музыкантов, художников, писателей. Ренуар приезжал на Риволи, чтобы написать портрет Миси. Марсель Пруст писал ей письма. а она не читая, складывала их в коробку из-под шляп. Пикассо предлагает ей стать крестной своего сына от русской балерины Ольги Хохловой. Но всё это было ей невмоготу. Часто она забиралась на яхту, и качаясь в кресле говорила «Неужели и дальше моя жизнь будет такой же беспросветной?».. Этот брак не сделал Мисю счастливой женой и женщиной, но она стала невероятно богатой и смогла воплотить многие задумки в жизнь, никогда не чахнув над своими «сокровищами». Случилось так, что Эдвардс увлекся театром, а точнее, актрисой Лантельм. Не найдя ничего более, кроме как отправить Мисю к актрисе, чтобы уговорить ту стать его любовницей. Лантельм выставила условия, одним из которых была сама Мися… Да-да. Но… одумавшись, приняла ухаживания Альфреда. Вскоре Мися и Альфред расстались.
Pierre Bonnard, Misia et Edwards assis sur le pont du yacht «Aimée», Musée d'Orsay, Paris
Мися Серт. Мися в третий раз становится женой, в этот раз известного испанского художника Хосе-Марию Серта. Он покорил её тем, что ворвался в её салон, упав перед ней на колени, умолял поехать с ним в Рим. Умолял на несколько недель, а путешествие оказалось длинною в десятки лет. Теперь она становится знаменитой. Но началась война. И здесь Мися проявила благородство своей души, организовывая конвой для доставки медицинской помощи в военные госпитали.
После войны судьба свела Мисю с Коко. Познакомились они в доме у Сесиль Сорель, где Коко хотела изменить все, начиная со скатерти из золотой тафты. Коко описывала Мисю так:"… пышная, мягкая, светловолосая, с царственной осанкой и манерой вести себя, страшно разговорчивая, подавляющая всех и все. Мися того времени для Парижа королева, благодаря второму замужеству с Эдвардсом она была когда-то богата, любила открывать таланты и обожала, когда ей выражали за это благодарность. Везде царить могла только Мися!..(..)… У Миси нашлось много общего со мной, но это общее оказалось таким различным..." Они стали очень близки, часто обменивались колкостями, их дружба была похожа на соперничество. Коко стала получать много заказов, благодаря покровительству Миси. Мися более двадцати лет дружила с Сергеем Дягилевым, благодаря которому Мися познакомила Коко с семьей князя Дмитрия Романова, с которым у них был долгий роман.
Мизия была огнивом во мраке для своих друзей, она сама того не зная, вела их к успеху. Благодаря этой энергичной и сильной женщине многие обрели славу. Мися помогала Коко обрести себя после неудачных романов, а та в свою очередь оказалась рядом, когда Хосе-Мария увлекся грузинской художницей Русудан Мдивани, прося у Миси развод. Мися не отходила от супруга и Руси, любя их обоих. И не давая им побыть наедине.
Когда Хосе ушел из жизни, Мися написала«Вместе с ним для меня исчез всякий смысл существования»…
В последние годы своей жизни, Мися совсем ослепла в связи с утратой любимого человека, открыто стала употреблять морфий. В 78 лет Миси не стало.
В последний путь Мисю провожала Коко, войдя хладнокровно в комнату, она покинула ее спустя час. Среди белых цветов лежала Мися в белом платье, с красивой прической и макияжем, а на тонком белом шелке лежала бледная роза.
Свет померк. Её богатая на события жизнь окончена.
Аромат Misia.
Когда я узнала, что дом Шанель преподнес миру новый аромат с именем собственным Misia, я не могла не полюбопытствовать кем являлась эта женщина. Прочитав множество статей, посмотрев старинные фотографии, мною завладела идея непременно послушать аромат. Что хотел им передать создатель? Какие тонкости души Миси? Какие из её черт, достоинств? Ведь Мися была для Коко больше, чем просто подруга.
Оливье Польж объяснил, что аромат не о Мисе, а о том промежутке жизни Коко, который был ознаменован ею. Мися любила русский балет, не раз ее состояние выручало «Русские сезоны» от краха, её другом был Сергей Дягилев. Оливье Польж хотел передать атмосферу русского балета, театрального грима и запаха пудры того времени. Одним словом, оживить аромат того времени, главы из жизни Коко.
Аромат словно не из этой эпохи. Он такой тонкий, безмятежный, его дыхание легкое, но в нем есть та неведомая власть, светлая власть, лучистая. Его скромное очарование, тихое, но от того еще более прекрасное. Это томительное ожидание зрителей перед выступлением любимого артиста, волнение, от которого дамы сжимают свои перчатки. Это гримерная примы, где она за столом под блеском ярких ламп припудривает кожу пуховкой, а из картонной коробочки ввысь поднимаются частицы пудры. И вот она готова к выходу, приятное волнение, бархатный занавес медленно поднимается вверх. Всё, что происходит дальше, сложно описать словами. В зале тишина. После, долгое время стоит безмолвная пауза, лишь затем еле слышны становятся тихие беседы дам у выхода. А опустошенная балерина возвращается в гримерную и покидает театр обыкновенной женщиной.
Аромат рассыпается, как крохотный букет сиреневых фиалок, связанных отрезом бежевого хлопка, его сложно удержать в единой композиции, он прохладный. Это капельки воды на женском теле. Цветы здесь бледные, неяркие. Это непорочный дух чистоты ирисовых лепестков. Я могу назвать его бесхарактерным, это та самая Мися, которая сидела в кресле-качалке и с придыханием сетовала на свою жизнь. Он очень интимный, как женский будуар с приглушенным светом, где на туалетном столике возлежат старинные пудреницы с пуховками, невозможной красоты флаконы, небрежно оставленные ожерелья из жемчуга.
Для меня это скорее пудровая дымка, очень тонкое полотно шелка лавандового цвета. Жемчужное ожерелье, обрамляющее белоснежную тонкую шею, тонкие длинные пальцы, идеальная осанка. Все ноты, что звучат в нем деликатны, они не играют на коже, словно бегающие клавиши фортепиано. Мизия не оставляет шлейфа, она уходит и вместе с собой забирает всё. Тлеет, как мотылек, что летит на языки костра, как на свет. Аристократичное звучание, не желающее беспокоить всех и каждого своим присутствием.
Когда я читала об этой женщине, впечатление о ней было весьма странным. Распущенность, беззаботность, манерность. Именно такой я нарисовала образ Миси Серт. А аромат однозначно не о Мисе, а о том промежутке жизни Коко, где она главенствовала.
Лично я не очень люблю такого рода ароматы, мне он показался безжизненным. Будто все яркие чувства выдохлись из его души. Я не прочувствовала всей красоты из-за своей горячей кожи, держался на мне он около 2 часов довольно-таки монотонно.
Помните из Бунина легкое дыхание, которое «теперь рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре»? Это о нём.
Misia Sert Photographie
Композиция аромата включает ноты: пудровые ноты, турецкая роза, роза из Грасса, корень ириса, ирис, фиалка, бензоин и тонка бобы.
Парфюмер — Оливье Польж. 2015 год. Восточные цветочные. Цена — около 13 000 рублей.
Комментарии
Теперь мне еще больше захотелось послушать этот аромат.
Лорена, я покорена!
Про Мисю почитала с интересом, спасибо за экскурс.
Поделитесь, пожалуйста, своими находками фиалок? Я их очень люблю.
На втором месте, как ни странно, Chateaux de la Loire Faberlic. Не знаю, кто его определил в ольфакторную группу, но я с ней категорически не согласна. Аромат свежий, фиалково-травяной.
Про фиалковые разочарования:
Инсоланс- чуть ли не единственный из ароматов Герлен, которые мне совсем не по нраву — он для меня какой-то химический.
Инсоланс тоже совсем мимо меня, показался пошловатым.
А вот Apres l'Ondee Guerlain очень хотелось бы послушать.
Русского духа в нем, на мой нос, оказалось совсем мало.
Спасибо.
Уверена, что аромат мне понравится.
За пост спасибо) Лорена, как всегда — очень впечатляет)
Мися — личность, это бесспорно. Было бы интересно, если аромат был под стать ей, а не отрезку времени, связанному конкретно с чем-то, кем-то.
Слишком он шаткий, прозрачный, невесомый, а то, что слетает за 2 часа с моей кожи совсем печально, уж русский балет, думаю, совсем иной… И лишь напомнил мне то состояние души Мизии, когда она причитала на яхте «Неужели и дальше моя жизнь будет такой же беспросветной?».
Нет же, я оценила аромат, но он просто не мой. Я тяготею скорее к Вайв, потому как не причисляю себя к гурманам. Люблю то, что люблю. А вот Мися для моего темперамента никак, безжизненный и очень неясный, к сожалению. Слетает так быстро, а стоит так дорого.
И тут не обошлось без русского следа.
Идеи витиеватые, одна противоречит другой. Мися — сложная фигура, аромат для меня остался невнятным и непонятым. Про их отношения с Коко тоже верно, я вставляла цитату самой Коко об их дружбе, но почему-то ее здесь нет, удалила нечаянно. Шанель писала, что они были, как два скорпиона, которые жалили друг друга, но врозь им тоже было плохо, что Мися в своих мемуарах приписала себе множество свершений Коко, мол исключительно благодаря ей та достигла высот. Это было бесконечное соперничество.